Генезис - Страница 69

– Мне бы хоть записки сумасшедшего, – бредил я. – Хоть что-то про источники.

– Запрос принят…

– Да заткнись ты! – крикнул я. – Еще одно "не найдено" и я, клянусь богами, переплавлю тебя в набалдашник для кочерги!

– Документ найден.

И снова я рухнул со стула, и в который раз документы накрыли меня ровным слоем. Но на этот раз я пришел в себя быстрее. Стрелой вскочив на ноги, я до белых костяшек сжал край стола.

– Идентификация невозможна. Отдел – неизвестен. Секция – неизвестна. Стеллаж – неизвестен. Документ находится под грифом "Надеюсь, ты не слишком долго мучил эту вещицу".

Боги, я действительно пошлю ему изюм, отравленный. И ради этого не поленюсь произвести новые изыскания, чтобы создать такую смесь, от которой он будет веками подыхать.

– Доставить, – прошептал я и стал собирать документы.

Шар снова окрасился в оранжевый, а маленькая тележка со свистом примчала прямо мне под ноги. И там, в глубине, лежала потрепанная книжка в кожаном переплете. Подняв её, я чуть ли не ощутил тот груз веков, что она перенесла на себе. Ей было как минимум, как минимум очень много лет. Открыв её, я увидел падающую записку. Понятное дело там красовался почерк Сонмара.

"Я не смог её прочитать, но тешу себя надеждой что прав в своих догадках. И не стоит травить мой изюм!"

Прочитав последнее слово, я резко обернулся, но за спиной, кроме книг, не было ничего и никого.

– Старый маразматик, – одними губами прошептал я и сел на стул.

Открыв первую страницу, я обреченно выдохнул – это были неизвестные мне символы. Какие-то черточки, точечки, крестики и прочая ересь. Даже на алфавит толком не похоже. Нет повторяющихся символов и какого-либо четкого деления по количеству знаков. Да это даже за век не расшифровать. Я уже было хотел зашвырнуть бесполезную макулатуру подальше, но внезапно осознал, что понимаю, то есть могу прочесть эту неурядицу.

И нет, я не стал лихорадочно листать талмуд. Чуть дрожащими руками я закрыл книгу, а вместо этого открыл сумку. На столе появился термос, стакан, несколько колбочек, а так же штук десять различных бутербродов. Налив себе кипятка, и замешав некое подобие кофе, я вооружился бутербродом и только после этого полез просвещаться.

"Сегодня я начну вести дневник. Учитель обучил меня премудрости письма, обещая, что только сведущий сможет прочесть это. Ну а мне то читать итак не надо. Сегодня был хороший день. Ничто не мешало мне предаваться медитациям, кои стали спасанием измученному калеки. Но было и нечто странное. Я привык к темноте, я больше не боюсь теней и шорохов, но сегодня я впервые за многое время испугался. Сегодня тьма взорвалась красками, их было так много, что пока я не вспомнил что это – цвета, я считал себя сумасшедшим. А потом мир снова погрузился во тьму. Учитель сказал, что это последствие моих упражнений, что срок становления магом близится. Да. Сегодня мой последний день, когда я именуюсь одаренным. Сегодня, когда объединятся источники, я стану магом…"

Я положил дневник неизвестного на стол и, проглотив остатки, поднял новый бутерброд и отхлебнул немного кофе. Как только дневник коснулся стола, по залу пробежался легкий ветерок – местная вентиляция, и касание ветра стало смертельным для этой ветоши. Дневник, буквально выражаясь, прахом развеялся и улетел вместе со свежим воздухом.

Возможный прохожий застал бы следующую картину. За столом, с куском бутерброда, сидел некто. В его руке находился стакан с коричневатой жидкостью, а его рот был раскрыт настолько, что туда бы влезла не одна лампочка. Вскоре этот человек вскрикнет, руку ему обожжет напиток. Стакан, выскользнув из пальцев, ухнет ему на колени и ошпарит их. Пытаясь стряхнуть горячие капли, человек испачкается бутербродом, а потом и вовсе упадет вместе со стулом прямо на пол. Вскочив на ноги, он оглянется и, убедившись, что находится в полном одиночестве, возопит на всех известных ему языках, все известные ему ругательства.

– Дурак, дурак, какой дурак, – корил я себя. – Филолог, темных богинь мне на любовное ложе. А подумать головой, а вспомнить про окисление. Магия есть, ума не надо. Дебил!

Так я провел еще полчаса. Корил себя, всячески понукал, но вернуть утраченное уже не мог. Вскоре, когда шок отступил, я вернулся за стол и по памяти переписал весь текст. Дальше последовали долгие часы. Я раскладывал текст по смыслу, на строчки и по словам. Исследовал вдоль и поперек, применяя все известные способы криптологии, и пришел к следующим выводам. Писавший был явно не в своем уме, об этом говорит постановка фраз и некоторые бороты. Далее, слиянию источников предшествовала хитрая процедура упражнений, еще один плюс в копилку отравления Сонмара. Ну и напоследок, две самые волнующие вещи – раньше магами считались лишь те, кто объединил свои источники. А все остальные были одаренными. И это укладывается лишь в контекст старой религии, которая проповедовала, что любое создание может обучиться волшебству. В новой религии объединение источников делает тебя Колдуном, другим ответвлением от общих течений. Но и это не самое важное…

Схватив чистый лист, я набросал простенькую печать, круг, треугольник и три фразы, одна из которых состояла из черточек, кружочков и завитков. Схватив этот лист, свой дневник, я вызвал тележку и устремился к выходу. Нельзя описать ту бурю, что поднималась в моей душе. Если я был прав, то только что решил одну из наиважнейших проблем выживания, да и просто возликую над торжеством своей смекалки.